Эдгар По

(Рейтинг +26)

 Loading ...

слава! Смит! Бревет-бригадный генерал Джон А. Б. В.! Да, знаете, это тот
самый человек…
— Человек, — загремел тут во весь голос доктор Трамтарарамм и так
грохнул по кафедре, что у нас зазвенело в ушах, — человек, рожденный женою,
краткодневен и пресыщен печалями. Как цветок, он выходит и опадает {7*}…
Дрожа, я отпрянул от мисс Табиты, поняв по раскрасневшемуся лицу
богослова, что гнев, едва не оказавшийся для кафедры роковым, был вызван
нашим перешептыванием. Делать нечего — я покорился судьбе и со смирением
мученика выслушал в благоговейном молчании эту прекрасную проповедь.
Следующий вечер застал меня в театре «Чепуха», куда я явился, правда, с
некоторым опозданием, в уверенности, что стоит мне только зайти в ложу
очаровательных Арабеллы и Миранды Познаванти, всегда поражавших меня своей
добротой и всеведением, как любопытство мое будет удовлетворено. Зал был
переполнен — в тот вечер Кульминант, этот превосходный трагик, играл Яго, и
мне было нелегко объяснить, чего я хочу, ибо ложа наша была крайней и
прямо-таки нависала над сценой.
— Смит! — сказала мисс Арабелла. — Как, неужели генерал Джон А. Б. В.?
— Смит! — протянула задумчиво Миранда. — Боже! Видали вы когда-нибудь
такую несравненную фигуру?
— Никогда, сударыня, но скажите, прошу вас…
— Такую несравненную грацию?
— Никогда, даю вам слово! Но, умоляю, скажите мне…
— Такое прекрасное чувство сцены?
— Сударыня!
— Такое тонкое понимание подлинных красот Шекспира? Вы только взгляните
на эту ногу!
— Черт! — И я повернулся к ее сестре.
— Смит! — сказала она. — Как, неужели генерал Джон А. Б. В.? Ужасная
история, не так ли? Страшные негодяи, эти бугабу! Дикари — и все такое — но
мы живем в век изобретений! Удивительный век! — Смит! — Да! великий человек
— отчаянная голова! — вечная слава! — чудеса храбрости! — Никогда о нем не
слышат! (Вопль) Господи, да это тот человек…
— Вы человек иль нет! Где ваше сердце? {8*} — заорал тут Кульминант мне
прямо в ухо, грозясь кулаком с такой наглостью, которой я не намерен был
сносить. Я немедленно покинул мисс Познаванти, отправился за кулисы и задал
этому жалкому негодяю такую трепку, какая, надеюсь, запомнилась ему на всю
жизнь.
Я был уверен, что на soiree {Вечере (франц.).} у прелестной вдовушки
миссис Кетлин О’Вист меня не ждет подобное разочарование. Не успел я
усесться за карточный стол vis-a-vis с моей хорошенькой хозяйкой, как тут же
завел речь о тайне, разрешение которой стало столь важным для спокойствия
моей души.
— Смит! — сказала моя партнерша. — Как, неужели генерал Джон А. Б. В.?
Ужасная история, не так ли? — невероятные негодяи эти кикапу! Это вист,
мистер Глупп, — не забывайте, пожалуйста! Впрочем, в наш век изобретений, в
этот, можно сказать, великий век — век par excellence {В истинном значении
этого слова (франц.).} — вы говорите по-французски? — просто герой —
отчаянная голова! — нет червей, мистер Глупп? Я этому не верю! — вечная
слава и все такое — чудеса храбрости! Никогда не слышали?! Какая фигура! А
какие ман…
— Манн! Капитан Манн! — завопила тут какая-то дамочка из дальнего угла.
— Вы говорите о капитане Манне и его дуэли? О, пожалуйста, расскажите, я
должна это услышать. — Прошу вас, миссис О’Вист, продолжайте, — о,
пожалуйста, расскажите нам все!
И миссис О’Вист рассказала — бесконечную историю о каком-то Манне,
которого не то застрелили, не то повесили {9*}, — а лучше б и застрелили, и
повесили фазу! Да! Миссис (УВист вошла в азарт, ну а я — я вышел из комнаты.
В тот вечер не было уже никакой надежды узнать что-либо о бревет-бригадном
генерале Джоне А. Б. В. Смите.
Я утешал себя мыслью, что не вечно же судьба будет ко мне так
неблагосклонна, и потому решил смело потребовать информации на рауте у этого
ангела, этой чаровницы, изящнейшей миссис Пируэтт.
— Смит! — сказала миссис Пируэтт, кружась со мной в pas-de-zephyr.
— Смит! Как, неужели генерал Джон А. Б. В.? Ужасная история с этими
бугабу, не так ли? — ужасные создания эти индейцы! — тяните носок, тяните
носок! Мне просто стыдно за вас! — человек необычайного мужества, бедняга! —
но наш век — век удивительных изобретений! — о боже, я совсем задохнулась —
отчаянная голова — чудеса храбрости! — никогда не слышали?! — Я не могу
этому поверить! — Придется мне сесть и все вам рассказать. — Смит! да это
тот самый человек…
— Век, век, а я вам говорю, Бронзовый век, — вскричала тут мисс
Синье-Чулокк, когда я подвел миссис Пируэтт к креслу. — Говорят вам,
«Бронзовый век», а вовсе не «Бронзовый внук». Тут мисс Синье-Чулокк властным
тоном подозвала меня; пришлось мне волей-неволей оставить миссис Пируэтт,
чтобы сказать решающее слово в споре о какой-то поэме лорда Байрона {10*}.
Без долгих размышлений я тут же заявил, что она, конечно, называется
«Бронзовый внук» и ни в коем случае не «Бронзовый век», но, вернувшись к
креслу миссис Пируэтт, обнаружил, что она исчезла, и тут же удалился,
проклиная мисс Синье-Чулокк и всю ее фамилию.
Дело принимало нешуточный оборот, и я решил, не тратя попусту времени,
навестить моего ближайшего друга Теодора Клеветона, ибо я понимал, что у
него-то я получу хоть какие-то сведения.
— Сми-ит! — сказал он, растягивая, по обыкновению, слога. — Сми-ит!
Как, неужели генерал Джон А. Б. В.? Дикая история с этими ки-капу-у, не так
ли? — нет, правда? — отчаянная голова-а, ужасно жаль, честное слово! — век
удивительных изобретении! — чудеса-а хра-а-брости! — кстати, слыхали вы о
капитане Манне?
— К черту капитана Манна! — отвечал я. — Продолжайте, прошу вас…
— Гм… ну, что ж… совершенно la meme chooose {То же самое
(франц.).}, как говорят у нас во Франции. Смит? Бригадный генерал Джон А. Б.
В.? Ну, знаете ли (тут мистер Клеветой почему-то приставил палец к носу) —
не хотите же вы сказать, что никогда не слышали об этой истории — нет, вы
признайтесь честно, положа руку на сердце. — Смит? Джон А. Б. В.? Господи!
да это же человек…
— Мистер Клеветой, — сказал я с мольбой, — неужто это человек в маске?
— He-ет! — протянул он лукаво. — Но и с лу-уны {11*} он тоже не
свалился!
Ответ этот я счел за рассчитанное и прямое оскорбление, а потому тут же
в глубоком возмущении покинул этот дом, решив призвать своего друга, мистера
Клеветона, к ответу за его невоспитанность и недостойное джентльмена
поведение.
Тем временем, однако, я не имел мысли отказаться от получения столь
важных для меня сведений. Мне оставалось лишь одно. Направиться прямо к
источнику. Явиться к самому генералу и потребовать, языком простым и
понятным, ответа на эту проклятую тайну. Тут уж не ускользнешь. Я буду
краток, властен, деловит, прост, как Писание, и лаконичен, как Тацит {12*} и
Монтескье {13*}.
Было еще утро, когда я нанес свой визит, и генерал совершал туалет, но
я объяснил, что у меня к нему срочное дело, и старый негр-камердинер провел
меня в спальню, где и оставался во все время моего визита. Войдя в спальню,
я оглянулся, ища глазами хозяина, но не тотчас увидел его. На полу, возле
моих ног, лежал большой узел какой-то странной рухляди, и так как я был в
тот день очень не в духе, я пнул его ногой.
— Гха! гха! не очень-то это любезно, я бы сказал, — проговорил узел
каким-то необычайно тихим и тонким голосом, похожим не то на писк, не то на
свист. Такого в своей жизни я еще не слыхал.
— Гха! Не очень-то это любезно, я бы заметил… Я чуть не вскрикнул от
ужаса и отскочил в дальний конец комнаты.
— Господи боже, мой милый друг! — просвистел узел. — В чем… в чем…
нет, в чем же дело? Вы, видно, меня совсем не узнаете.
Что я мог на это ответить? Что?! Я повалился в кресло и — открыв рот и
выпучив глаза — стал ждать объяснения этого чуда.
— Как все же странно, что вы меня не узнаете, правда? — проскрипело
чудовище, производя на полу какие-то странные манипуляции, — похоже, что оно
натягивало чулок. Впрочем, нога почему-то была одна и, сколько я ни смотрел,
второй ноги я так и не обнаружил.
— Как все же странно, что вы меня не узнаете, правда? Помпей, дай сюда
эту ногу! — Тут Помпей подал узлу прекрасную пробковую ногу, обутую и
затянутую в лосину, которая и была мгновенно прикручена, после чего узел
поднялся с пола прямо у меня на глазах.
— Ну и кровавая была бойня! — продолжал он свой монолог. — Впрочем,
когда воюешь с бугабу и кикапу, было бы глупо предполагать, что отделаешься
простой царапиной. Помпей, где же рука? Давай ее сюда, да поскорее!
(Поворачиваясь ко мне): — Томас {14*} набил себе руку на пробковых ногах, но
если вам, мой дорогой друг, когда-нибудь понадобится рука, позвольте мне
порекомендовать вам Бишопа. — Тут Помпей привинтил ему руку.
— Да, жаркое было дело! Надевай мне плечи и грудь, пес! Лучшие плечи
делает Петитт, но за грудью лучше обратиться к Дюкрау.
— За грудью! — произнес я.
— Помпеи, куда же ты запропастился с этим париком? Скальпирование —
очень неприятная процедура, но зато у Де Л’Орма можно приобрести такой
прекрасный скальп.
— Скальп!
— Эй, черномазый, мои зубы! Хорошие челюсти лучше сейчас же заказать у
Пармли — цены высокие, но работа отличная. Я, правда, проглотил великолепную
челюсть, когда этот огромный бугабу проломил мне голову прикладом.
— Прикладом! Проломил! Пресветлый боже!
— А-а, кстати, где мой пресветлый глаз? Эй, Помпей, ввинти мне глаз,
негодяй! Эти кикапу выдавливают глаза довольно быстро, но доктора Уильямса
все же зря оклеветали, вы даже представить себе не можете, как хорошо я вижу
его глазами.

• Tweet

Страницы: 1 2 3